Как левкин вылечил рак

Владимир Лёвкин – в студии “Жизни”

Он прошёл огонь, воду и медные трубы. Он знает, что такое бороться не только за место под солнцем, но и за жизнь свою и жизнь самых близких людей. В гостях у «Жизни» певец и продюсер, любимый “нанаец” всех российских женщин Владимир Лёвкин.

– Ваше детство прошло в ГДР…

– Когда мне было 5 лет, мы поехали к отцу в Германию, это бывшая ГДР, где отец служил. Там же я пошёл в музыкальную школу. Идти до неё было километра полтора, и по пути я часто дрался с немецкими мальчишками. Я разговаривал по-русски, а они по-немецки, и они не понимали меня. Когда я напевал по-русски что-то себе под нос, у них это почему-то вызывало раздражение, и мне постоянно приходилось доказывать, что мы русские. Пару раз я отбил их атаку, и после этого они перестали ко мне приставать. Как-то ко Дню Победы проходил фестиваль, на котором соревновались немецкие и советские музыкальные школы. Немцы играли наших композиторов, а мы – немецких и австрийских. И я занял первое место, сыграв Моцарта на баяне. – В музыкальную школу Вы сами захотели? – Ещё в Москве, сидя на горшке, я часто пел песни, и всё шло к тому, что я пойду в музыкальную школу. Она была для меня как продлёнка – три раза в неделю я ездил туда на автобусе. Гитарой я увлёкся чуть позже. Тогда все пацаны играли на гитаре, а я тут такой с баяном наперевес.

– Сейчас у Вас большая коллекция гитар?

– Было 27, но я все продал. Когда ушёл из группы «На-На», нужны были деньги, чтобы записывать альбом и снимать клип. – Кем были Ваши дедушки? – По маминой линии дедушка погиб под Сталинградом, а по папиной – там же был ранен, но вернулся с войны. Он мало что рассказывал, только какие-то обрывки. Даже 9-го Мая, в великий для него праздник, он никогда не вспоминал войну.

В те времена достать билетик на “На-На” всегда было большой удачей

– Правда ли, что во время расцвета группы «На-на» Вам деньги несли чемоданами?

– Ну, легенды, конечно… сказочники. Алибасову, может, и несли, но точно не нам. Я помню, как на Украине поменялась валюта, и там реально нам приносили мешки с деньгами. Алибасов нам их раздавал и говорил: «Сейчас вылетаем, купите себе чего-нибудь». Я покупал очень много книг.

– Про свою жену Марусю Вы говорите, что она дана Вам свыше… – Да, это провидение в каком-то смысле. Я дня через три после первого свидания спросил у неё: «Ты мне троих родишь?» И она ответила: «Да».

Владимир Левкин с женой Марусей

– За что она может Вас попилить?

– Повод попилить меня, конечно, бывает. Но тут изначально была ситуация, что я не юноша и не могу уже переделываться. Я такой, как есть – ни лучше, ни хуже уже не стану. Я тоже не пытаюсь её улучшить или направить – она сформировавшийся человек. У неё есть определённые позиции. В чём секрет нашего отношения друг к другу? У нас всегда есть личное пространство. У нас не толерантная семья в классическом понимании этого всего. Но главное – у нас есть доверие друг к другу. Когда она на кастинге, который заканчивается очень поздно, я понимаю: если я буду её отрывать, она ещё дольше задержится. Если меня долго нет, она тоже понимает, что меня дёргать не надо.

– Ваша жена Маруся наладила отношения не только с Вашей старшей дочкой, но и с её мамой – Вашей первой женой. Зачем она это сделала?

– Маруся знала, что у меня есть старшая дочь, которая не появлялась в нашем доме. Она посчитала, что это не очень правильно. До этого мы с дочкой встречались редко. А сейчас мы даже часто оставляем младшую дочь Нику с моей первой женой. Люди растут, набираются жизненного опыта. В любом случае первая жена – родной человек, потому что у нас общая дочь.

– Ваша дочь Виктория недавно перенесла онкологическое заболевание и рассказала об этом всем. Это было её решение?

– Это было только её решение. Я считаю, что все мои потуги рассказать молодёжи, что нужно периодически проверяться в поликлиниках, не воспринимаются. А когда об этом говорит ровесник – молодые начинают по-другому всё это воспринимать. Многие вообще не знают, как поступать в подобных случаях. Дочка рассказала всё: куда идти, как себя вести, что делать. Молодец! Она сделала очень правильный, человечный поступок. Показала, как она выглядит, что с ней происходит – на это нужно решиться.

Владимир Лёвкин с дочерью Викторией

– Она рассказывает о серьёзном заболевании с такой лёгкостью…

– О болезни с улыбкой – по-другому никак. Мы общаемся с союзом пациентов и союзом онкобольных России – там только позитивные люди. Пока ты лежишь, ты многого не понимаешь, а когда выходишь, понимаешь, что у тебя есть ещё одна жизнь. Человек начинает себя по-другому воспринимать, позитивно. Я сказал ей, что всё будет хорошо. Ни один человек не победил страх – с ним просто надо научиться жить и его не замечать. Для любого человека такой диагноз – это удар. Просто я, пройдя через это, всё уже понимал. Я сказал Вике: «Стоп, все анализы сдаём, потом принимаем решение». При современной медицине, сдавая анализы, ты проходишь через всех врачей. Мы всё сделали по госпрограмме. Многие напрасно перескакивают через утверждённый алгоритм действий. Огромная масса людей – самозанятые, ипэшники – за собой не следят. Сложное время, все заняты заработками. Но просто один раз не сходите в клуб, а сходите к врачу. Есть набор процедур, то, что ты можешь сделать бесплатно. Когда опухоль находится на первом этапе – это можно увидеть, тогда шанс выздоровления резко увеличивается. Люди, любите себя. Ходите к врачам хотя бы раз в год. Помните, что рядом ваши родители, дети. Сделайте так, чтобы потом эти люди не собирали вам деньги через эсэмэски и всеми другими известными способами. Каждый человек обязан следить за своим здоровьем, и это должно быть законом!

– Что Вы говорите больным детям, когда ездите по больницам?

– В Воронеже в онкодиспансере я провёл импровизированный концерт. Мы с выздоравливающими пели песни просто так, без аккомпанемента. Песни – это выход, очищение энергии. Потом мы зашли в бокс, где умирал парень с четвёртой стадией рака. Я поговорил с его мамой и передал ей диск. «Вот эта музыка лечебная, – сказал я ему. – Выздоравливай и приезжай ко мне на концерт». Через год мы снимали передачу про любовь на Первом канале. И те ребята, которые проводили акцию, привезли на программу того самого пацана. А когда-то врач сказал мне, что всё, шансов у него нет. Музыка, которая затрагивает душу, помогает идти дальше. Если есть мурашки – эта музыка для тебя лечебная. Мою фотографию иногда показывают онкобольным, приводят меня в пример, и я не против этого. – Как Вы перенесли самоизоляцию? – Если говорить серьёзно – бизнес рухнул, и он будет начинаться заново. Многие артисты живут по такому принципу: «Есть концерты – деньги есть, нет концертов – денег нет». В нашей стране поют все, а вот как поют и чем – это другой вопрос. Известная актриса Вия Артмане в одном из фильмов сказала, что голос – это крик, который должен быть высоко организован.

Владимир Лёвкин счиатет, что многим обязан Бари Алибасову

– Почему Вы не отвечаете Бари Алибасову так же грубо, как он иногда говорит о Вас в интервью?

– Спасибо моим родителям, они меня этому научили. Учитель, что бы с ним ни происходило, что бы он ни делал, какие бы определённые цели он ни преследовал, всегда остаётся учителем. Он преследует свои цели, я преследую свои. Когда-то мы работали, мы были единым организмом. Что бы он сейчас ни говорил, пусть это останется с ним. Со мной останется то время, когда он не возражал, чтобы я учился у него режиссуре, музыке, восприятию жизни. По одиннадцать месяцев мы были на гастролях. Его опыт давал очень много.

– На передаче «Точь-в-точь» у Вас не было женских образов? Почему?

– Если б мне выпало показать женщину, я бы показал, но, боюсь, у меня не получилось бы. Я мужчина, и я не хотел показывать женские образы. У меня был опыт в фильме «Солнце, воздух и “На-на”», когда я был загримирован под девушку и пел. Но мне показалось, что я не смог хорошо изобразить девушку – женский мир есть женский мир. Было сложно и с образом Леонтьева. С гримом были проблемы в образе Евгения Осина – меня это выбило перед выходом. С Каем Метовым я дружу, он мне помог с образом, с Сашей Айвазовым мы давно знакомы по институту. С Агутиным было много пересечений, его лёгкость бытия меня привлекает. Константина Кинчева повторить невозможно, но то, что Костины фанаты пришли посмотреть, как я это делаю, это было круто. С Титомиром было много сложностей, я его, кажется, запорол. В жюри собрались люди очень занятые и профессионалы своего дела. С Максом Авериным мы часто ругались, просто многое из этого не показали…

Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)

Полную версию видеоинтервью можно посмотреть тут: https://ok.ru/live/2558591639165

Этот красавец-певец стал кумиром целого поколения. В 90-хх все были без ума от группы «На-На», а четыре харизматичных парня более 10 лет пребывали на пике популярности, восхищали и радовали своим творчеством.

yandex.ua

Поговорить хочется о сложной судьбе небезызвестного Владимира Левкина.

Начало сложных испытаний

У гитариста Владимира Левкина проблемы со здоровьем начались в далеком 1996 году, но несколько лет ему не могли поставить точный диагноз. В 1998 году по состоянию здоровья и окончанию контракта музыкант оставил творческий коллектив «На-На» и продолжил штурмовать больницы, заниматься сольной деятельностью, даже сниматься в кино. Только в начале 2000-хх Левкин узнал, что у него рак лимфатической системы далеко не первой стадии. Болезнь стремительно прогрессировала.

Вот тогда певец и остался один на один со своей болезнью. Часть друзей ушли в прошлое, казалась бы любящая жена Оксана Олешко не выдержала такого испытания для семьи и бросил Владимира, мама и вовсе не знала о серьезном заболевании сына. Денег на дорогостоящую операцию катастрофически не хватало, Левкин сидел без работы, занимал, у кого мог.

showbizzz.net

Верные друзья протянули Левкину руку помощи, и его оперировали бесплатно. Операция на костный мозг в 2003 году была не из простых, врачи не давали никаких гарантий. Позднее экс-солисту «На-На» пришлось перенести еще 9 химиотерапий. Почти 2 года Владимир провел в больнице, а дорогостоящую реабилитацию оплатили верные товарищи, которых в окружении музыканта на тот момент осталось не так много.

svetskaya-hronika.ru

В 2006 году певец вернулся к полноценной жизни, занялся общественной деятельностью. В 2012 году болезнь вновь прогрессировала. Владимир повторно перенес сложную операцию и годовой курс реабилитации. На этот раз рецидив не стал для него неожиданным сюрпризом. Музыкант отчетливо понимал, что болезнь еще может вернуться и не раз. Так что на протяжении 20 лет он живет с раком лимфатической системы и стойко держит удар.

Вот только болезнь родной дочери стала для Владимира Левкина, как «гром среди ясного неба»…

Сложности со здоровьем старшей дочери…

В конце прошлого года судьба нанесла очередной удар. У 26-летней Виктории Левкиной диагностировали онкологию. Врачи определили опухоль третьей степени и астроцитому. Дочь Левкина перенесла серьезную операцию, после которой была отмечена положительная динамика. Вика пошла на поправку.

topnewsintheworld.ru

Все это время девушка была оптимистически настроена и ни на минуту не отчаивалась. К тому же, ее всегда поддерживал родной отец, оплатил и дорогостоящую операцию. Уж он-то не понаслышке знает, что такое рак, и как с ним бороться. Все-таки 20-тилетний опыт уже имеется. После сложной операции Виктории Левкиной назначили курс химио- и лучевой терапии. Как признается сама Вика, она особенно боялась лучевой терапии, однако ее организм стойко перенес эту малоприятную процедуру.

Виктория выложила в социальной сети снимок МРТ и торжественно объявила, что ей удалось победить рак. Левкина утверждает, что ей посчастливилось начать лечение своевременно, еще до введения в страну карантинных мер. Так что необходимое время для своего здоровья она выиграла.

kp.kg

Сегодня девушка гордится собой и без стеснения демонстрирует лысую голову. Виктория Левкина уверена, что такая прическа ей к лицу и менять ее в ближайшее время она точно не планирует. Виктория работает фрилансером, поэтому вернулась к любимому делу, как только лучше стала себя чувствовать. Она по заслугам считается примером для всеобщего подражания, ведь пережить такое жизненное испытание совсем непросто, еще и в таком молодом возрасте.

Так что два непростых диагноза в одной семье и обе беды! Не зря мне Левкин больше остальных нравился в группе «На-На».

Есть молодые люди, которые в силу возраста не очень-то заботятся о своем здоровье. Вот я не из таких. Сколько себя помню, всегда жила активной жизнью, занималась спортом, правильно питалась и вообще старалась держать себя в тонусе. Тем не менее если я и делала какие-то обследования, то они не касались головы — просто потому, что я никогда на нее не жаловалась, не страдала от головных болей. Согласитесь, вряд ли в 26 лет без каких-либо предпосылок вас посетит мысль сделать МРТ…

Предновогодний сюрприз

29 декабря был самый обычный день, я находилась дома и занималась последними приготовлениями к Новому году, как вдруг просто упала в обморок. Очнулась уже в больнице — врачи везли меня куда-то на каталке. Как фильме — лица в масках и мелькающие лампочки на потолке. Снова выключилась. Очнулась в палате, к тому времени мне сделали КТ, которое выявило подозрение на опухоль мозга. Со мной была мама, она рассказала, что еще дома у меня случилось два эпилептических припадка.

Был уже поздний вечер, и нам в любом случае нужно было дождаться утра, чтобы хоть что-то прояснить.

Мама уехала, а я, оставшись наедине со своими мыслями, пребывала в шоковом состоянии. Мне кололи успокоительное, но оно подействовало не сразу. Было ужасно страшно. В первую очередь, пугало то, что я никак не могу себя защитить: дома я просто резко упала, а значит, и теперь в любой момент могло случиться что-то страшное.

В отчаянии я успела написать своим друзьям, что у меня опухоль: мне хотелось попрощаться. Только наутро поняла, что натворила, и поспешила удалить свое сообщение. Конечно, к тому моменту многие успели его прочитать, кто-то позвонил моей маме, и вскоре шумная компания уже была у меня в палате — с наряженной елкой и подарками.

В тот же день стало известно, что полное обследование мне смогут провести уже в новом году, а именно — 3 января. Пришлось ждать.

Перспектива провести праздники в больничной палате и в абсолютном неведении не радовала, но спасибо моим друзьям: не было ни дня, чтобы ко мне кто-то не зашел.

По жизни я достаточно спокойна и уравновешенна, что помогло и в этот раз. Я понимала, что нужно просто ждать, поэтому не впадала в отчаяние. В те дни много думала о том, как теперь изменится моя жизнь, что необходимо делать и каким образом нужно перестроить процессы, чтобы не потерять работу и при этом выздороветь.

Не упустить время

3 января мне сделали МРТ, которое подтвердило наличие опухоли в правой лобной доле. Она росла очень давно, но из-за своего расположения не задевала никакие жизненно важные отделы мозга, поэтому я о ней не подозревала.

Тогда же удалось восстановить цепочку событий и понять, что произошло. Осенью 2019-го я несколько раз переболела обычным ОРВИ, при этом много работала, из-за чего организм был истощен. В итоге случился отек опухоли, который и дал о себе знать. Следующие несколько дней мне кололи лекарства, чтобы снять этот отек.

Предварительно диагноз поставили такой — «глиома второй или третьей степени».

Доброкачественная опухоль или злокачественная, устанавливать не стали: мне сразу сказали, что в моем случае возможна операция и полное удаление новообразования. Гистологию в этом случае проводят после хирургического вмешательства. 

Приехала мама, и, должна сказать, она очень хорошо держалась. Потом подоспели папа с Марусей (нынешняя супруга Владимира Лёвкина, — прим. Woman.ru), и втроем они зашли ко мне в палату — лица у всех зеленые… Я понимала, что их настрой передается мне и ни к чему хорошему это не приведет. Тогда я попросила с такими лицами больше в палату не заходить и заверила их, что все будет хорошо. Тем более нам сразу сказали, что опухоль операбельна.

Тогда же я попросила родителей ничего от меня не скрывать. Я понимала, что папа, зная больше меня в этом вопросе, может начать решать дела, ничего со мной не обсуждая, поэтому и настояла на полной открытости.

Напомним, в начале нулевых Владимиру Лёвкину поставили диагноз — лимфогранулематоз или рак лимфатической системы последней стадии. В 2003-м артист принял непростое решение, согласившись на сложную дорогостоящую операцию. Она, к счастью, прошла успешно. В середине 2010-х рак вернулся, но и в этот раз артисту удалось победить недуг буквально на четвертой стадии.

Признаюсь, я переживала, что родители будут ссориться, несмотря на то, что они расстались давно и в принципе у них хорошие отношения. Просто когда дело касается жизни ребенка…

К счастью, я ошибалась. Все изменилось только в лучшую сторону: эта ситуация очень сплотила нашу большую семью.

10 января, после курса уколов против отека, меня выписали. К тому моменту мы уже определились с клиникой, где будут делать операцию: было важно действовать быстро, чтобы не допустить новых эпилептических припадков и отека. Предварительно дату операции назначили на 15 января, но подтвердить (или отменить) ее должны были только 13 января. Все эти дни я старалась не думать о предстоящем хирургическом вмешательстве и просто занималась работой.

Немного расскажу о том, чем я занимаюсь. Еще на четвертом курсе института я стала работать в центре «Мосволонтер», где занималась разработкой и проведением обучающих программ для добровольцев. Затем три года проработала в Московском продюсерском центре на позиции PR-директора.

Мне нравилась моя деятельность, но никогда не нравился офис и график 5/2. Сколько себя помню, я всегда искала «пути отступления» от такой системы.

Прошлым летом решилась и ушла на фриланс.

У меня два высших образования — организатор работы с молодежью и психолог-консультант. Сейчас я совмещаю эти два направления: у меня свое ИП по организации мероприятий, также я занимаюсь разработкой и проведением форумов и различных выездов для молодежи, веду тренинги по soft-skills (важные навыки для построения успешной карьеры, — прим. Woman.ru). Одним словом, интересных проектов много, а планов еще больше.

В тот период перед операцией я не знала, насколько моя история с онкологией затянется, поэтому старалась наладить рабочий процесс, чтобы в мое отсутствие все функционировало в обычном режиме. 

День 13 января был самым тяжелым: я поехала на прошлую работу, потому что просто не могла находиться дома одна.

С экс-коллегами у нас прекрасные отношения, так что мы душевно посидели, они меня очень поддержали. В тот момент мне позвонили и подтвердили назначенную дату операции, и я помчалась домой собирать вещи, чтобы на следующее утро поехать в больницу.

Операция

На месте я познакомилась со своим врачом и стала его обо всем расспрашивать: ночью специально подготовила список вопросов и все их задала. Доктор на них ответил, и я поняла, что он настроен позитивно. Понятно, что ни один специалист не даст вам 100% гарантии, но я о том и не просила. Меня, скорее, интересовал сам процесс операции — для собственного успокоения.

15 января ко мне приехала мама, и мы вместе ждали часа X.

Операция была назначена на 13:00, но увезли меня только в 15:30. Эти 2,5 часа были самыми сумасшедшими: успокоительные уже не колят, есть нельзя, родственники звонят, спрашивают, дедушка вообще сходит с ума…

Наконец меня увезли. Я смогла рассмотреть операционную и очень удивилась, что в комнате нет моего врача. Мне начали делать наркоз, но я не унималась: «Подождите. А попрощаться с Аланом Викторовичем?» На что медсестра мне ответила: «Во-первых, прощаться не надо, а во-вторых, он придет только через 30 минут, когда подействует наркоз». Я сказала: «Ну ладно, передавайте ему привет». На этом все — дальше уже ничего не помню.

Проснулась я в половине девятого вечера — в реанимации. Чувствовала себя настолько хорошо, что спросила: «А когда операция?» Медсестра ответила, что все позади и теперь мне нужно отдыхать.

Ночью я уже просила, чтобы меня перевели в обычную палату: там меня ждала мама, и я знала, что она очень переживает. Позвонить ей мне не разрешали.

В итоге утром меня все же отпустили, хотя по правилам я должна была провести в реанимации 24 часа. Однако врачи видели, что я отлично себя чувствую, и пошли на уступки. Еще неделю я провела в больнице, восстанавливаясь.

Вскоре опухоль отправили на гистологию.

Я надеялась на лучшее, опираясь на свое самочувствие, но, увы. Точный диагноз звучал так: астроцитома третьей степени, то есть злокачественное новообразование.

Обнуление

Перед операцией мне выбрили только переднюю часть головы, так что обычными повязками это все очень легко прикрывалось. Я все так же ходила с длинными волосами, зная, что и на выбритом участке скоро все отрастет.

Но когда пришли результаты обследования опухоли и выяснилось, что она злокачественная, мне прописали курсы лучевой и химиотерапии. Слава богу, последняя — в таблетках, а это более щадящая история. На протяжении шести недель, с середины февраля до конца марта, я регулярно приходила в больницу на процедуры.

Этот период был самым трудным: особенно, первые дни и вся вторая половина. После выписки из больницы я чувствовала себя хорошо, но лучи и химия с каждым днем забирали мои силы, появились слабость, сонливость, тошнота.

Становилось хуже и хуже, так как терапия имеет накопительный эффект.

Примерно через две недели я стала замечать, что у меня начинают сильно выпадать волосы. А по окончании курса я резко начала лысеть. Было ужасно неприятно, некомфортно: ходишь по дому, а на полу повсюду валяются волосы. И я решила побриться под ноль.

Отнеслась к этому как к смене имиджа. Ситуацию в каком-то смысле облегчало то, что в апреле уже был введен режим самоизоляции.

Кроме того, я понимала, что мне это нужно для моего внутреннего комфорта. Своеобразная точка: все, больше никаких больниц, химии и лучевой терапии. Это был момент переосознания.

Сейчас волосы потихоньку отрастают — кроме тех мест, где было прямое воздействие лучевой терапии. Врачи говорят, что волосы там могут начать расти через 3-6 месяцев после процедур, так что я не переживаю. Мне комфортно с короткой стрижкой.

Жизнь после

Финальное МРТ после всех проведенных манипуляций я сделала в мае. Когда шла к врачам за результатами, очень надеялась, что все хорошо.

Надежды подтвердились: мне выдали заключение о наступлении ремиссии. Такое облегчение!

Но для родителей это был особенно важный момент. Я-то могу опираться на свое самочувствие, а им был необходим этот документ как подтверждение и возможность, наконец, выдохнуть.

Всем, кто интересуется финансовой стороной вопроса: лечение, все обследования, операция и последующие манипуляции делались по ОМС. Другое дело, что нужно писать во все инстанции, чтобы тебя приняли в нужные сроки, потому что есть все шансы попасть в большую очередь и упустить драгоценное время. Очень важно держать руку на пульсе и добиваться скорейших обследований. Хороших специалистов немало: главное — искать, сравнивать, читать отзывы.

В сентябре меня ждет еще одно МРТ, и теперь я обязана регулярно делать такие обследования: пока — каждые три месяца, а через год будет определена новая периодичность.

Рак, увы, не вылечивается, и есть высокая вероятность того, что все повторится.

Я не боюсь, а внимательно слушаю и соблюдаю рекомендации, подкрепляя процесс духовными практиками, активным образом жизни.

Онкология абсолютно точно изменила меня. Я стала более счастливой, вот правда. Сегодня радуюсь каждому дню просто потому, что проснулась. Страхов стало значительно меньше, хотя появились и такие, каких раньше не было. Например, я всегда любила адреналин, экстремальные виды спорта, а сегодня их сторонюсь из-за потенциальной опасности для жизни. Надеюсь, временно.

Помню, когда после обморока очнулась в больнице, первое, о чем подумала: «Боже, куда меня везут? Я так молода. Я ведь еще не рожала!»

Наверное, поэтому в моей истории не было какого-то периода отчаяния или смирения: я знала, что сделаю все от себя возможное, чтобы победить болезнь. Ведь я столько всего не успела!

Последние три года я очень много работала над собой, общалась с психологом, астрологом и другими специалистами. Это помогло мне понять, чего я действительно хочу, найти ответы на важные для меня вопросы. Так, я уже рассказывала, как ушла из работы в офисе и запустила свои проекты. Также наладила отношения с родителями, рассталась с молодым человеком, с которым мы тем не менее остались друзьями. И когда вся эта история произошла, я была в ресурсе. Кроме того, я копила деньги на квартиру, и наличие сбережений тоже добавляло уверенности, что я со всем справлюсь.

Вопрос «Почему я?» в моей голове, конечно, возникал.

Найти на него ответ опять же помогло общение с разными специалистами. Мы пришли к выводу, что мне нужно было пройти через это, чтобы совершить квантовый скачок, перейти на новый уровень. Меня такое объяснение устроило.

Возможно, именно поэтому я стала рассказывать о своей болезни. Онкология в достаточно юном возрасте не редкость, но принять тот факт, что твоя жизнь только начинается, а ты так серьезно болен, невероятно сложно. Пройдя через это, я хочу поделиться опытом, поддержать, где-то что-то подсказать. Мне пишут девушки и парни разных возрастов с похожими историями, с некоторыми я встречалась. Мы обсуждаем течение болезни, врачей, методы лечения, страхи, и я понимаю, что вот эти беседы «изнутри» помогают обеим сторонам. Им легче и мне легче. Когда ты чувствуешь, что не один, тебе многое по силам.

Фото: @lyovkina, @n.bsln/Instagram