Как вылечил себя солженицын
В XX веке редко можно было услышать слово “рак”, чаще такой диагноз звучал как “злокачественная опухоль”. И во все времена люди изыскивали разные способы излечения от этого страшного недуга. И не все они были основаны на медицинских препаратах! Так и Александр Исаевич Солженицын утверждал, что победить болезнь ему помогла вовсе не медицина. Но не все так однозначно в его истории…
«Отмываться всегда трудней, чем плюнуть. Надо уметь быстро и в нужный момент плюнуть первым». (А.Солженицын «Март семнадцатого»)
Да…неплохой психологический прием…После такого изречения Александра Исаевича стали называть “гением первого плевка”.
Собственно говоря, в народе как только его не называли…сейчас только слегка поутихли. А так: “Классик лжи и предательства”, делая непременно акцент на СоЛЖЕницын. “Антипатриот”, “изворотливый, патологически лживый гулаговед” – и это все тоже о нем… Разумеется, дыма без огня не бывает. Такое мнение о себе писатель заслужил благодаря своей безумно популярной рукописи “Раковый корпус”.
Цитата из романа: “Этот закон, вероятно, имеет и всеобщий характер: всякий делающий всегда порождает и то, и другое — и благо, и зло. Один только — больше блага, другой — больше зла”
Роман (сам Солженицын называл “повестью”) вышел в свет в 1967 году. Основан он на воспоминаниях о его лечении в онкологическом отделении больницы в Ташкенте в 1954 году.
У Александра Исаевича, во время отбывания наказания (напомню, он был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей и вечной ссылке по окончании срока заключения (по статье 58, пункт 10, часть 2, и пункт 11 Уголовного кодекса РСФСР), в 1952 году был диагностирован рак – «семинома» – злокачественное новообразование яичка.
Так вот, в своем романе он убеждал читателя в том, что медперсонал в лагере совсем некомпетентен. Никто там не излечивался, а как раз наоборот. Кроме того, Солженицын обвинял медиков в том, что умышленной передозировкой облучения они проявляли свои убеждения: «Какая разница, от чего умрёт зэк, от рака или от рентгена».
В романе также он утверждает, что справиться со своим тяжелейшим недугом ему помог некий доктор Масленников. Но лечил этот доктор злокачественную опухоль(!), обыкновенной чагой.
Позднее, после выхода книги, Александру Исаевичу очень много писали писем. На них он старался отвечать и в каждое письмо вкладывал памятку:
Но при этом, стоит отметить, что операцию ему делали, и курсы лучевой терапии он тоже проходил… А медиков в своем романе просто “охаял” – по-другому не сказать.
Разумеется, наука этим вопросом заинтересовалась быстренько. И вот, что говорят на это современные исследователи о чуде исцеления Солженицына:
Никакого чуда не было. Семинома крайне хорошо поддается лечению, даже на поздних стадиях, даже при метастатическом поражении нескольких органов возможно полное излечение. Лечат ли чага и аконит (к этому средству по его рассказам он тоже прибегал) рак? К сожалению, нет ни одного доказанного случая, что применение этих трав может тормозить прогрессирование опухоли. Чагу вполне можно пить, она способна улучшать самочувствие человека, но надеется, что она окажет хоть какое-то влияние на течение онкозаболевания не стоит. Аконит – яд, употреблять который – значит рисковать жизнью.
Источник: https://www.oncoforum.ru/blog/posts
***
Да, вокруг много мифов и противоречивых фактов ходит вокруг лечения Александра Исаевича от этой страшной болезни…
Скончался он в 2008 на 89-м году жизни от острой сердечной недостаточности.
И наследие его, как бы кто к этому не относился, действительно велико!
*****
На этом всё, до новых встреч. Всего Вам самого доброго! Берегите себя и своих близких! Это самое ценное, что у нас есть!
Для тех, кто еще не подписался на мой канал:
Подписывайтесь, комментируйте, ставьте пальчик вверх ???? – это лучшая похвала и мотивация для меня!
Читайте также на моем канале:
Денис Рожков. Жизнь на грани отчаяния…
Их нельзя было не любить… Самые тяжёлые звёздные расставания (ч.2
Как отпевали некрещеного Высоцкого!?
Источник
Рок преследовал Солженицына и в селе Берлик, где он работал после освобождения учителем физики и математики в средней школе. Сильные ноющие боли заставили бывшего политического заключённого обратиться за помощью к врачам, и при обследовании они выявили у него злокачественную опухоль.
Этот предательский удар рока, предупреждавший о быстром конце, лишал его надежды заняться литературной деятельностью, о чём Солженицын мечтал все восемь лет заключения. Зимой 1950−1951 года, находясь ещё в лагере, он вынашивал мысль, выйдя на свободу, описать один день советского арестанта: унижение, бесправие и мучения полуживого человека.
Охранник обыскивает заключённого Солженицына (постановочное фото)
Фото: ru.wikipedia.org
Его довоенная биография не давала поводов к недовольству советской властью: он получил университетское образование, интересовался театром и литературой.
Александр Исаевич родился в городе Кисловодске 11 декабря 1918 года в доме деда по матери. Его отцом был русский православный крестьянин Исаакий (Исай) Солженицын, погибший за полгода до появления сына на свет, а матерью — дочь украинского помещика Захара Щербака.
В шестилетнем возрасте он вместе с матерью переехал на новое местожительство, в город Ростов-на-Дону. Жили бедно, надеясь на лучшее советское будущее. В старших классах Александр увлёкся поэзией, историей, проникся коммунистической идеей и вступил в комсомол. После окончания школы Солженицын поступил на физико-математический факультет Ростовского университета и окончил его в 1941 году с отличием.
История, публицистика, поэзия со школьной скамьи интересовали Александра Исаевича, и в 1939 году он стал студентом заочного отделения Московского института философии, литературы (МИФЛИ).
В октябре 1941 года его призвали в армию рядовым, но он добился направления в артиллерийское училище, окончив которое, успешно воевал, удостоившись награды орденами Отечественной войны и Красной звезды. Летом 1944 года Солженицыну присвоили звание капитана, но спустя восемь месяцев арестовали после проверки его переписки и присудили восемь лет лагерей. Диплом математика фактически спас ему жизнь, дав возможность отбывать заключение в «шарашках» вместе с учёными, работавшими в секретных лабораториях.
Его злокачественная опухоль не была операбельна, и медики предложили пройти курс лучевой терапии в городе Ташкенте, где применялись новые методики лечения онкологических больных. Случайно Александр Солженицын узнал, что за 150 километров от села, в горах, один старенький знахарь настаивает ядовитый иссык-кульский корень и лечит раковых больных, назначая дозы по ступенчатой схеме. Велика была жажда жизни, и он поехал к нему, зная, что рискует получить двадцать лет лагерей и закончить свои дни в клоаке заключения.
Троице-Лыково, А. Солженицын и В. Путин
Фото: ru.wikipedia.org
Через пятьдесят лет про эту смертельную болезнь будут писать, что она боится сильных духом и пожирает в первую очередь тех, кто не сопротивляется «съедению». В январе 1954 года Александр Солженицын приехал в Ташкент с направлением, и после мытарств его положили в раковый корпус. Здесь он прошёл курс лучевой терапии, продолжая пить ядовитую настойку по рецепту знахаря, познакомился с удивительными врачами, самоотверженно боровшимися за продление жизни безнадёжных больных, и поверил в своё возможное выздоровление.
Его выписали в марте 1954 года «со значительным улучшением», и год спустя он задумал написать повесть «Раковый корпус» о своём чудесном исцелении, о том, как человеколюбие, вера, желание бороться и самоотверженность врачей спасают жизни обречённых на быструю смерть. Словами своего героя Костоглотова в повести «Раковый корпус» Солженицын говорит медикам:
«А честно говоря, я не уверен, что боли упали у меня от одного рентгена…».
Его реабилитировали решением Военной коллегии Верховного суда СССР в феврале 1957 года, и в июле он переехал в Рязань, где устроился в школу учителем астрономии и продолжал писать о том, что пережил сам и через что прошли миллионы сограждан в обществе тирании однопартийного правления.
Бюст А. И. Солженицыну возле школы в Мезиновском
Фото: ru.wikipedia.org
Повесть «Раковый корпус» была впервые опубликована за границей в 1968 году, за сорок лет до последнего года его жизни, и получила сразу же всемирное признание.
В 1970 году Александру Исаевичу Солженицыну была присуждена Нобелевская премия «за нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы». И он поверил, что «…слово правды весь мир перетянет».
Александр Солженицын скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни в своём доме в Троице-Лыкове.
Источник
Российскому читателю имя Масленникова известно главным образом из повести Александра Солженицына «Раковый корпус». «Это удивительная история, — говорит герой книги. — Мне рассказал ее один больной, приходивший на проверку, когда я еще ждал приема сюда. И я тогда же, ничем не рискуя, написал открытку с обратным адресом диспансера. И вот сегодня уже пришел ответ! Двенадцать дней прошло — и ответ. И доктор Масленников еще извиняется передо мной за задержку, потому что, оказывается, отвечает в среднем на десять писем в день. А меньше, чем за полчаса, толкового письма ведь не напишешь. Так он пять часов в день одни письма пишет! И ничего за это не получает!.. И штатов у него никаких, помощников, секретарей. Это все — во внеслужебное время. И славы — тоже ему за это никакой! Ведь нам, больным, врач — как паромщик: нужен на час, а там не знай нас. И кого он вылечит — тот письмо выбросит. В конце письма он жалуется, что больные, особенно кому помогло, перестают ему писать. Не пишут о принятых дозах, о результатах. И еще он меня просит — просит, чтоб я ему ответил аккуратно! Когда мы должны ему в ноги поклониться!..»
Доктор Масленников заметил, что среди его больных, крестьян Александровского уезда, не бывает рака. Оказалось, «экономя деньги на чай, мужики во всей этой местности заваривали не чай, а ч а г у, иначе называется березовый гриб… Так вот Сергею Никитичу Масленникову и пришло в голову: не этой ли самой чагой русские мужики уже несколько веков лечатся от рака, сами того не зная?»
Александр Исаевич Солженицын считал Сергея Никитича Масленникова одним из своих исцелителей. Но мало кто знает, что он и сам продолжил дело земского доктора.
Эту инструкцию Солженицын вкладывал в каждое письмо
Рассказывает Наталья Дмитриевна Солженицина: После того как Александр Исаевич опубликовал «Раковый корпус», огромным потоком пошли письма, на всех языках. Просьба одна: вы вылечились от рака, во всяком случае вы пишете, что вылечились от рака с помощью березового гриба. Дайте рецепт, пожалуйста. И поскольку писем таких было много, Александр Исаевич составил довольно подробную инструкцию. Компьютеров и электронной почты в 1974 году не было, отпечатали на пишущей машинке. Он вкладывал инструкцию в каждое письмо, которое отправлял таким своим адресатам. «Чага — березовый гриб, болезненный нарост на коре, очень твердый, срубается топориком, срезается ножом… Снаружи черный, внутри коричневый…»
— Он действительно вылечился с помощью чаги?
— Чага помогает как профилактическое питье или на самых ранних стадиях болезни. А у Александра Исаевича, когда он приступал к лечению, уже были тяжелые метастазы. Он лечился и чагой, и иссык-кульским корнем. Но его и облучали очень сильными дозами, что вообще-то говоря, не особо хорошо для здоровья, но в этом случае было допустимо. И он говорил, что каждый сеанс облучения буквально возвращал его к жизни. То ли в результате радиологического воздействия, то ли по каким-то иным причинам самая большая метастаза обизвествилась, покрылась панцирем. Не знаю, есть ли еще такие случаи.
— А обратная связь была? Кто-нибудь написал: спасибо, помогло?
— Люди писали, и не раз. Но вообще-то к нему обращались не как к врачу, а скорее как к целителю души, с надеждой на чудо. Просто для того, чтобы обнадежил. Обращались как к вышедшему на свет: вот вы были во тьме, а сейчас живы. Александр Исаевич был убежден, что механизм умирания больного раком в огромной мере зависит от состояния духа. Все хотят жить, любое существо. Но есть особая воля человека к жизни — заостренная, как вектор. И если больной этот вектор осознал, если душа его сильно напряжена, он может спастись. А если он обезнадежился и ни во что не верит… Рак — очень человеческая болезнь, в том смысле, что он видит различия в человеке.
— «Раковый корпус» воспринимался как документальная повесть?
— Наверное, раз люди писали автору. Во всяком случае никто не подвергал сомнению, что он глубоко, как сейчас говорят, в теме. Многие врачи отмечали, что в книге просто нет ни одной медицинской ошибки. Спрашивали: «У вас медицинское образование?» Но дело не в образовании — просто он был очень точный человек.
— «Медицинская» переписка Солженицына будет опубликована?
— Разумеется. Но это лишь одна из папок, собранная им самим, а таких папок больше двухсот.
Источник
Александр Солженицын – человек-легенда, один из ведущих русских писателей двадцатого столетия, публицист, поэт, общественный и политический деятель, Лауреат Нобелевской премии по литературе, Академик Российской Академии Наук, человек невероятной силы духа. Он прожил долгую, интересную и наполненную жизнь, восемь лет из которой вырвали лагеря (1945-1953) и еще несколько лет ушло на борьбу с онкологией.
В 1950 году он впервые столкнулся с раком. На тот момент писателю было всего 32 года. Тогда, его только сослали в Экибасиузский лагерь. Сам Солженицын вспоминает в своей автобиографии: «Там у меня развилась раковая опухоль, оперированная, но недолеченная (характер её узнался лишь позже)». Его прооперировали в лагере, но конечно же никаких обследований, никаких диагностик. Несколько лет подряд Александр Исаевич носил в себе раковые клетки, которые позже проросли метастазами.
Там, где и не всякий здоровый человек мог выдержать напряжение и страдания, Солженицын пытался превозмочь страшный недуг. При поступлении в местный лагерный лазарет Солженицын настоял на том, чтобы местные врачи занялись его лечением. Именно он сам добился того, что ему была сделана операция и опухоль была удалена. Это помогло замедлить развитие болезни. Однако, позже выяснилось, что онкология еще не отступила.
Шел 1952 год, опухоль прогрессировала. Наверное, нет смысла описывать условия, в которых на тот момент существовал Александр Исаевич. Это был лагерь и лагерные условия: отсутствие лекарств и элементарного медицинского обеспечения. Даже то, что опухоль злокачественная Солженицыну диагностировали не лагерные медики, а его напарники по несчастью, врачи, такие же заключенные, как и он сам.
«Рак, от которого я страдал, развился очень быстро и в конце 1953 года я оказался при смерти. Я не мог есть и спать; раковая опухоль жестоко действовала на меня своими ядами…Это был страшный момент моей жизни: смерть на пороге освобождения и гибель всего написанного, всего смысла прожитого до тех пор. По особенностям советской почтовой цензуры никому вовне я не мог крикнуть, позвать: приезжайте, возьмите, спасите моё написанное! Да чужого человека и не позовёшь. Друзья — сами по лагерям. Мама — умерла. Жена — не дождалась, вышла за другого… Под новый, 1954 год поехал умирать в Ташкент. Однако я не умер…»
Освободившись, Солженицын прошел успешную лучевую терапию в ташкентском госпитале и полностью излечился. Позже он выплеснет эти события на бумагу, подарив потомкам повесть «Раковый корпус».
По словам Александра Исаевича, в те дни, когда он умирал, он смог познать самого себя, познать законы Вселенной. И произошло чудо: рак отступил. Очень важно то, что писатель всегда верил, что ни в коем случае нельзя принимать рак как часть самого себя. К раковой опухоли он относился как к чужеродному элементу, которое должно быть изгнано из тела или разрушено. И он смог победить рак, прожив после первого знакомства с ним еще более полувека и дожив почти до 90 лет.
О своем выздоровлении Солженицын писал: «При моей безнадежно запущенной остро-злокачественной опухоли это было Божье чудо, я никак иначе не понимал. Вся возвращенная мне жизнь с тех пор – не моя в полном смысле, она имеет вложенную цель». Его дальнейшая жизнь была направлена на осуществление этой цели. Пройдя долгий путь писатель подтвердил – в любых обстоятельствах каждый должен идти к своей цели, бороться несмотря ни на что, превозмогая все обстоятельства и ситуации верить в себя.
Александр Солженицын скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни от острой сердечной недостаточности.
С момента, когда Солженицыну впервые поставили онкологический диагноз и до его ухода из жизни, прошло 58 лет.
Подготовлено Еленой Бусель по материалам источников из интернета.
Источник
«А откуда вы знаете, Зоенька, в какой точке земли вы будете счастливы, в какой – несчастливы? Кто скажет, что знает это о себе?»
Советское общество 50-х годов. Сталина уже нет, в средствах массовой информации всё чаще звучит пугающее словосочетание «культ личности». Произошла смена Верховного суда, а для кого-то – перемена всего привычного жизненного уклада, и уже пошатывается укоренившееся мировоззрение. До сих невыносимо страшно, хотя есть надежды, что не будет репрессий и лагерей, и миллионы искалеченных душ дождутся амнистии (но можно ли исцелить психологические травмы?). Страшно ещё и потому, что надежда слишком хрупкая и может не выдержать первого случайного порыва ветра.
Александр Исаевич Солженицын работал над романом «Раковый корпус» с 1963 по 1966 год одновременно с «Архипелагом ГУЛАГ». Он поставил неутешительный диагноз всей стране, всему народу, обвиняя его, в первую очередь, в существовании системы лагерей, названной автором зловещей опухолью. Может быть, кого-нибудь и излечит иссык-кульский корень, о котором рассказывает главный герой Олег Костоглотов, по прозвищу Оглоед, но нельзя забывать, что для одних – это панацея, тогда как для других – яд. Что-то наподобие цикуты, выпитой Сократом.
Раковый корпус – тот хронотоп, в точку которого стянуты основные события, – действительно напоминает тоталитарное государство, устанавливающее свои правила. Костоглотов, всегда свободно высказывающий собственную точку зрения, замечает онкологу Донцовой: «Вы сразу исходите из неверного положения: раз больной к вам поступил, дальше за него думаете вы. Дальше за него думают ваши инструкции, ваши пятиминутки, программы, план и честь вашего лечебного учреждения. И опять я – песчинка, как в лагере, опять от меня ничего не зависит». Примечательно, что Донцова сама становится рабом системы, то есть заражённой неизлечимой болезнью, высасывающей из человека жизнь и оставляющей скелет, лишённый желаний и не имеющий целей, – всё ещё бьётся сердце, но ты уже не живёшь. Женщина считает это несправедливым: опытному онкологу попасться в сети той же самой болезни и почувствовать себя абсолютно беспомощной перед лицом неминуемой судьбы! Но даже те, кто представляет верхушку, кто управляет нитями, беспечно играя с марионетками, не застрахованы от участи однажды оказаться на месте куклы и уже не выкарабкаться. Был же Павел Русанов местным божком, строчащим доносы, а теперь лежит в онкологическом диспансере и с каждым днём ощущает сильнее, как тяжело поворачивать голову, потому что опухоль на шее всё время увеличивается и давит. Человек, окончательно разрушенный идеологией, всегда считавший собственные убеждения единственно правильными, где-то в глубине души понимает, что его совесть не чиста. Иначе бы газета с известием о смене Верховного суда не привела бы его в такой ужас, и воспалённое сознание не породило бы знакомую ситуацию вызова на допрос: «Он напрягался четырьмя конечностями, привставал и падал, как телёнок, ещё не научившийся ходить». Думается, зооморфное сравнение подходит как нельзя лучше, потому что то жалкое существо, каким в один миг обратился Русанов, не может быть названо даже младенцем. И вновь происходит подмена: тот, кто был тираном, становится жертвой. Но за свою жизнь этот скрючившийся зверёк продолжает цепляться почти с остервенением, потому что страх перед смертью сильнее даже идеологии: «Когда-нибудь не страшно умереть – страшно умереть вот сейчас». Нельзя не вспомнить притчу, рассказанную ещё одним персонажем Ефремом Поддуевым о том, как человек просил лошадь, собаку и обезьяну уступить ему по двадцать пять лет жизни. Вот и будет теперь работать как лошадь, гавкать как собака и как обезьяна смешить людей.
В раковом корпусе не все дожидаются своей очереди, новенькие долго лежат «на лестницах в коридорах». Врачи предпочитают выписывать безнадёжных больных прежде, чем они умрут, ради статистики и свободных коек. Лекарство, которое ежедневно принимают пациенты, лишает мужчин потенции, оставляя только либидо. Костоглотов узнаёт об этом факте от молоденькой медсестры Зои, с которой затевает игру, слабо напоминающую любовь. Так и не построенный коммунизм оказывается потенциально возможным только в больничной палате: мифическое равенство становится реальным, потому что смерть не заостряет внимания на социальном положении, да и руководящий пост для неё не помеха. Жизнь – это, напротив, постоянная борьба, конкуренция, где люди проявляют всё больше биологического, всё чаще подчиняются инстинктам. Шулубин, выбравший молчание, выполнявший приказы сверху вопреки зову сердца, отрицает пресловутый коллективизм: «Люди мы все-все разные и вдруг – «как один человек?» Советский народ, ставший в одной из публицистических заметок индивидом, вызывает у Шулубина насмешку: он разочаровался в системе и признал в себе предателя. Впрочем, как отмечает персонаж, Пушкин оставляет не большой выбор:
В наш гнусный век…
На всех стихиях человек –
Тиран, предатель или узник.
И если Русанов и его дочь, которая считает, что «литература должна быть праздничной», – тираны, то подобные Шулубины – не кто иные, как предатели, а Костоглотовы – узники, навсегда исключённые из общества.
После выхода из диспансера главный герой превращается просто в Олега, который чувствует себя заново рождённым. Но стремительно меняющийся мир не оставляет для него места: когда он просит шофёров уступить один из пятнадцати шашлыков и долго смакует каждый кусок, – это всё ещё бывший лагерник; когда любуется цветущим урюком и улыбается солнцу, благодаря за «лишнюю» весну, – он всё ещё отверженный; когда видит в зеркале нищего деревенского мужчину со шрамом на лице, – это всё тот же несправедливо осуждённый изгнанник-Оглоед. Посещение зоопарка заставляет Олега разорвать все слабые нити, связывающие его с миром, где какой-то «чистоплюй» помнит номер своего воротничка и где живёт его возлюбленная Вера Корнильевна – Вега. Зоопарк – это тоже тоталитарное государство, жители которого делятся на бездеятельных «винторогих козлов» и «белок в колесе», совершающих одни и те же бессмысленные действия ежедневно. Есть в этом зоопарке и «злые люди», сыплющие табак животным в глаза ради потехи: «И хлопнуло Олега: он до сих пор прогуливался с улыбкой снисходительного всезнайки, а тут захотелось завопить, зареветь на весь зоопарк, как будто это ему в глаза насыпали. Зачем же? Просто так – зачем же? Бессмысленно – зачем же?»
В раковом корпусе больные не раз задавались почти по-некрасовски неразрешимым вопросом, чем жив человек. Ефрем Поддуев ответил на него по-толстовски: любовью. Наверное, это единственная надежда, оставшаяся у Костоглотова. Это любовь в своём великом, высоком, нравственном назначении, вдыхающая в человека тот Мировой Дух, осколочком которого ощущал себя иногда Шулубин. Любовь, возвращающая человеку то неистребимое, что обыденное и земное старается загнать поглубже, спрятать. Антилопу Нильгау, увиденную в зоопарке, Олег называет «чудом духовности» и тотчас же спешит к Веге как в последнее пристанище, где ещё может возродиться. Но в том и трагедия человека, когда-то попавшего в лагерную систему: духовность для него оказывается вне зоны досягаемости, а любовь – непозволительная роскошь.
«Душевное противостояние смерти» – так определяет жизнь Солженицын, вылечившийся от рака, но доступно ли счастье тому, кто однажды переступил черту?
Источник