Как вылечить наше здравоохранение

Зампредседателя комитета по здравоохранению московского отделения «Опоры России» Константин Симкин, основавший сеть стоматологий и многопрофильных клиник, дал интервью «Аргументам недели». Пребывая в самом «пекле» медицинского бизнеса в лихие 90-е, он лично наблюдал за изменениями и тенденциями этой, увы, спорной в России отрасли. 

«Розовые очки», которые надеты нынче у «воротил» здравоохранения, не спасают нашу страну от тотальной нехватки лекарств в регионах и «нищенства» самих врачей, которые зачастую превращаются в «орудие пыток» для своих же пациентов. 

Почему россияне с легкостью «отдаются» зарубежным врачам, а на своих «косо смотрят»? Что за «зверь» – медицинский туризм? И вообще, есть ли будущее у российской медицины? В ходе интересной беседы «АН» попытались выяснить у преуспевающего бизнесмена всю правду-матку.

– Существует понятие медицинского туризма, и в этой сфере бытует стереотип, что, как правило, именно россияне предпочитают лечиться за границей. Работает ли это в обратном порядке? Есть ли в нашей стране сферы медицины, которые были бы интересны в плане лечения гражданам иностранных государств?

– В вопросах, касающихся высокотехнологичной медицины, а также доступа к оборудованию, Россия не особенно уступает иностранным коллегам. В некоторых отдельных направлениях мы идем либо «голова в голову», либо даже немного опережаем. 

В некоторые наши больницы и другие лечебные заведения новые технологии приходят чуть раньше, чем, например, в Европе, поскольку они чаще всего дожидаются окупаемости или износа старого оборудования. В России же предпочитают начинать «с чистого листа», поэтому все передовые технологии закупаются на опережение.

Также, важнейшая составляющая медицины – это персонал. Многие западные компании открывают в России не только свои представительства, но и учебные центры, где, при наличии денег или желания руководства, можно повысить свою квалификацию. Еще наши специалисты ездят за границу для обучения и обмена опытом. Данный профессиональный обмен в наше время достаточно развит, каждый год по всему миру проходит огромное количество конгрессов разного уровня, но с довольно высокой доступностью. Исходя из этого, можно сказать, что технологически и по мануальным навыкам мы в большинстве своем не уступаем коллегам из других стран. 

Что же касается заинтересованности в отечественной медицине, то многие позиции у нас действительно дешевле, чем на западе, и могли бы заинтересовать так называемых медицинских туристов. Хотя в цивилизованном мире в основном все покрывается страховкой. Например, в Испании женщине  может быть возмещена стоимость операции по увеличению/уменьшению груди, но только один раз. Таким образом, ездить из Европы в Россию за оказанием медицинских услуг по страховке практически невозможно. Исключение составляют лишь экстренные случаи, когда зарубежному гостю, уже находящемуся в России, требуется врачебная помощь. Именно по этой причине большого потока такого рода туристов в Россию, по крайней мере, из западного мира, ожидать не приходится. 

– Если в России дела обстоят настолько хорошо, тогда почему россияне едут лечиться за границу?

– В первую очередь здесь работают стереотипы. Для человека, живущего в регионе, столичный врач будет лучше, нежели местный. Москвич же предпочтет доктора из Вены или, допустим, из Тель-Авива. 

По какой-то неизвестной причине у нас всегда было в почете поклонение западу: специалистов приглашали и приглашают именно «со стороны». Причем, это касается не только медицинской области.

Одним из достижений цивилизованного мира, на мой взгляд, является предоставление человеку права выбора, где ему получать образование, а где восстанавливать свое здоровье.

– Существует еще один стереотип, касающийся российского современного медицинского оборудования. Многие убеждены, что его по определению нет, как и многих лекарств. И это несмотря на то, что имеется огромный потенциал, есть ученые-разработчики. Однако мы почему-то не можем либо это внедрить, либо перевести в массовое производство. Можно ли сказать, что Россия фактически обречена закупать оборудование и лекарства из-за рубежа за нестабильную валюту?

– Незачем заново изобретать велосипед и пытаться с нуля пройти весь путь мирового технологического прогресса. Это будет потерей времени, сил, средств и в целом неэффективно. В истории нашей страны было множество инновационных революций с привлечением западных специалистов и технологий, начиная чуть ли не с Петра Первого и его кораблестроения, где он привлек специалистов из Голландии, Германии и т.д. Во все времена люди понимали, что технологию куда проще получить в законченном виде, чем самим разрабатывать что-то новое.

Поскольку у нас в стране постоянно возникают различные программы здравоохранения, с точки зрения государства, конечно, было бы правильным навязать западным производителям максимальную локализацию производства на территории России. Если производство сосредоточено здесь, то оно уже вполне может считаться российским, и неважно, откуда технология к нам пришла. Немаловажными факторами являются и создание рабочих мест, налогообложение, присутствие технологии на территории России, где наши ученые, инженеры и специалисты смогут ее развивать. Зачем догонять, если можно сократить разрыв за счет заимствования разработок. В рамках глобализации неважно, кто совершил научный прорыв, имеет значение лишь то, кто им эффективнее воспользуется.

– Что ждет российскую медицину в ближайшем будущем? Создается впечатление, что в последнее время идет некая деградация в основном государственного медицинского сектора. Это тенденция или пиар?

– Если выражаться медицинским языком, появление даже самой серьезной болезни начинается с местных очагов: тут кольнуло, там заболело. Здравоохранение, как неотъемлемая часть социальной жизни, и врачи, как неотъемлемая часть здравоохранения, подвержены тем же травмам, что и общество. У нас идет бесконечная реформа здравоохранения, хотя начинать ее следует с реорганизации образования, в данном случае медицинского. Эти вещи нельзя разделять. 

На сегодняшний день система подготовки врачей не соответствует радужным реалиям. Недавно решался вопрос о том, чтобы убрать из программы подготовки специалистов интернатуру, оставив только ординатуру, а из врачей, почти закончивших обучение в ВУЗе и не попавших в ординатуру, формировать первичное звено. 

Сегодня время подготовки профессионалов, готовых выйти в открытое пространство и заниматься диагностированием и лечением людей, резко возросло, в том числе из-за постоянного внедрения новых технологий. Убрав интернатуру, оставив ординатуру в том виде, в котором она есть, задачу они не решили. Ординатура в два года не дает того эффекта, который нужен для подготовки качественных кадров. В некоторых направлениях хирургии она может доходить и до 7-ми лет. Очевидно, что все это время люди не могут сидеть без средств. 

На западе ординаторы, работающие в клиниках, получают деньги, и это дает им возможность приобретать знания, при этом не чувствуя себя угнетенными. У нас же ситуация с врачебным сообществом совершенно иная: как минимум это разброс заработных плат. От Москвы до Дальнего Востока разница может быть аж в 10 раз. 

У человека, потратившего 15 лет своей жизни на образование и получающего 28 тысяч рублей в месяц, нет возможности на нормальное существование, а также на повышение квалификации, что в наше время нужно делать постоянно. Для доктора процесс обучения не заканчивается всю его профессиональную жизнь. Оно же не всегда оплачивается работодателем, зачастую ресурсы требуются от самого сотрудника. Но при зарплате в 28 тысяч в месяц и при наличии семьи это попросту невозможно. 

Сейчас нехватка специалистов в отрасли в среднем достигает 30-35%, а по некоторым регионам – чуть ли не 60-65%. То есть, получается, не хватает двух из трех врачей, двух из трех медсестер, что делает доступ к медицинским услугам в некоторых регионах затрудненным вследствие отсутствия специалистов, причем неважно, хороших или плохих.

–  Наверное надо поручить проведение  реформы  интернатуры  и ординатуры  Ивану Охлобыстину. Но перейдем к другой теме. В последние годы распространились случаи мошенничества в области медицины, когда людям в клинике ставят страшные диагнозы, вытягивая кучу денег на лечение, а потом оказывается, что пациенты здоровы, а диагноз был ненастоящим. И хорошо, если люди не пострадали от этого навязанного «лечения», хотя бывает и обратное.  Как с такими аферистами борется медицинское сообщество? Ведь это полная дискриминация всей российской медицины. 

-В медицине, как и в любой другой сфере, безусловно, присутствуют нечистые на руку субъекты, и все равно, физические это или юридические лица. Винить исключительно мошенников нельзя. Они совершают преступление в отношении вас, это правда, но и вы совершаете аналогичное злодейство по отношению к себе же, «отдавая» себя в руки непроверенных «липовых» врачей. Но сегодня пациент «пошел» довольно-таки подготовленный. Достаточно посмотреть форумы в Интернете, почитать отзывы о том или ином учреждении или специалисте и сделать выводы, куда стоит идти, а куда лучше не надо.
Также следует обратить внимание на назначения и рекомендации врача. Любое свое действие он обязан «разжевать» своему клиенту, чтобы тот был в курсе, что собственно с ним делают и почему.

Кроме того, не стоит пользоваться услугами «на дому». Существуют правила и стандарты оказания определенных услуг, соблюдения стерильности, должны быть соответствующие сертификаты на применяемые препараты, лицензия и разрешение на ведение медицинской деятельности. Был случай, когда обычный терапевт практиковал, чуть ли не как пластический хирург, причем достаточно долго, а вскрылось это только после смерти одного из пациентов.

Вопрос заключается в том, что правовой нигилизм – это фактор, который работает против человека. Перед тем, как куда-то обратиться, больному необходимо проверить всю информацию о данном учреждении. Сейчас не составляет никакого труда выяснить и репутацию, и юридическую составляющую любой фирмы, деятельность которой превышает 1 год.